Первые достоверные известия о славянах на Эльбе относятся лишь к VI и VII векам н.э. (см. далее, с. 108). И раньше и теперь имелось и имеется много исследователей, считавших возможным утверждать, что славяне обитали в Германии уже c самого начала нашей эры, более того, что они находились там испокон веков и их лишь временно поглотила волна германских народов. Можно назвать и таких исследователей, которые полагают, что по крайней мере часть племен, обычно относимых к германским, является в действительности племенами славянскими. Имеются также и археологи, усматривающие протославянские могилы в группе так называемых полей погребений лужицко-силезского типа, начало которых на Эльбе и Одере можно отнести к концу II тысячелетия до н.э.¹ Однако все эти предположения, являющиеся частью общей теории об автохтонности славян в Центральной Европе, рассмотрению которой я посвящаю специальное дополнение в конце этой книги, либо совершенно неверны, либо, по крайней мере, настолько неубедительны, что в том виде, в каком они по традиции излагаются, их нельзя принять всерьез. Мы можем, как я далее покажу, допустить возможность, даже вероятность наличия славян в восточной Германии c древнейших времен, но говорить об исторически засвидетельствованном существовании славян в восточной Германии до VI века мы не можем.

Я лично представляю себе приход славян в Германию совершенно по-иному. Прежде всего необходимо различать два вопроса: 1) были ли славяне здесь автохтонами до прихода германцев и 2) были ли славянскими исторические народы, заселявшие Германию в период между IV веком до н.э. и V веком н.э.? Это два совершенно различных вопроса, и ни один из них не обусловлен другим. Если же эти вопросы мы поставим отдельно друг от друга, то пo вопросу об автохтонности славян в восточной Германии можно прийти, основываясь на ны-нешнем уровне науки, к следующему заключению.

101

1. Вполне возможно, что славяне занимали восточную Германию еще до прихода германцев, хотя это можно доказывать пока лишь косвенным путем. Германцы сами постепенно, шаг за шагом заселили восточную Германию лишь в течение первого тысячелетия до нашей эры, и мы теперь точно знаем, что до них там обитал другой народ, оставивший после себя уже упомянутые поля погребений. Кем был этот народ? Предположение берлинского археолога Г. Коссины o том, что это были пришедшие c юга фракийцы или иллирийцы, не обосновано. Только два больших народа могут быть приняты во внимание: кельты — западные соседи и славяне — восточные соседи в Повисленье. В пользу кельтов свидетельствуют остатки кельтской топографической номенклатуры в Чехии, Моравии и даже по всей Польше, но против этого свидетельствуют как исторические, так и археологические данные, не говоря уже o том, что кельтское происхождение многих наименований является сомнительным.² Погребения также не носят кельтского характера, обычного для погребений собственно кельтской территории. Таким образом, существование славян в восточной Германии a priori возможно и даже правдоподобно. Славяне могли быть здесь до прихода германцев, однако после прихода германцев они были частью вытеснены ими, частью покорены, так что в начале нашей эры Германия в глазах римлян уже выглядела как чисто германская. Однако все это только предположения и никак не более. Наконец, необходимо учитывать, что и славянский характер полей погребений не доказан.

2. Равным образом, уже в качестве вывода из приведенного только что тезиса, следует допустить, что и вторая теория автохтонистов, ищущих славян среди засвидетельствованных в истории германских племен, не должна быть отброшена a priori.

Древняя Германия в период между V веком до н.э. и V веком н.э. была слишком далека римлянам, и античный мир не мог быть правильно информирован о ней. Понятие «Германия» возникло как понятие географическое, и поэтому неизвестно, всегда ли эпитет «германский» означал этническую принадлежность к германским племенам и не означал ли он вообще племя, обитавшее в Германии, независимо от его происхождения. Мы знаем, в Германии действительно обитали негерманские народы (галлы-треверы, нервии и котины, литовские эстии), a наиболее видный древний историк Тацит однажды даже осов называет germanorum natio, хотя он и знал, что они говорили по-паннонски. В другом же месте он причислил к германцам и бриттов-каледонцев и славян-венедов.³ Таким образом, не исключено, что и другие древние племена, упоминаемые в Германии, не обязательно были германскими и что среди них могли быть и славяне. Речь идет лишь о следующем: можем ли мы это доказать и

в отношении каких племен? Приводя такие доказательства, приверженцы теории автохтонности славян слишком часто ошибались, так как подходили к решению этого вопроса методологически совершенно неправильно, опирались на недостоверные сообщения, неправильно прочитанные или малоценные, более того, даже на искаженные редакции рукописей, и к тому же сложные филологические вопросы обычно разрешали, не имея достаточных лингвистических познаний.

Исследователь, который избежит этих ошибок, может допустить указанную выше возможность существования славян в восточной Германии, однако никогда не должен заходить так далеко, как например А. Шембера, В. Кентжинский и другие, чтобы объявлять славянами племена готов, скиров, герулов, свевов, лангобардов, тюрингов, маркоманнов, квадов, ругиев, вандалов и бургундов, населявших восточную Германию. Вывод о германском происхождении этих племен бесспорен, так как он доказан и многими неопровержимыми данными исторических источников, и данными лингвистики; даже если в том или ином месте средневековый летописец по незнанию объявлял вандалов предками поляков, a готов — предками хорватов,⁴ если наименование «свевы» созвучно наименованию славян, a анонимный географ Баварский по ошибке упомянул их в IX веке там, где в действительности речь идет о славянах,⁵ то это ничего не меняет. Из местного наименования «славяне» в начале нашей эры не могла возникнуть форма слави (Slavi), a тем более свевы или свебы (Suevi, Suebi). C этой точки зрения большего внимания заслуживают лишь несколько наименований народов, заселявших древнюю Германию, хотя я лично не считаю, что это является доказательством их славянского происхождения. Наименование такого народа, как лугии, затем славянизация наименований варинов, ругиев, силингов, корконтов, ракатов и баймов (Ваіmоі) ведут нас, правда, в другом направлении и приводят к интересным выводам в пользу существования славян в восточной Германии.

Основываясь на местоположении поселений лугиев, сходстве наименований, a также на том факте, что у нас нет достаточно полных данных об уходе лугиев, автохтонисты обычно отождествляют древних лугиев c позднейшими славянами лужичанами (сербами, заселявшими Верхние и Нижние Лужицы на севере Чехии), выводя обе формы от славянского луг, праславянского лонг — лес. Однако такое лингвистическое толкование не является правильным. Если бы название лугиев было славянским и происходило от славянского луг, то в древний период оно должно было бы звучать как лунгии или лонгии, так как в тот период (и еще долгое время спустя, вплоть до IX века) слово «луг» включало в себя носовой звук g⁶. Вместе c тем ни один источник не подтверждает, что лугии действительно оста-

лись в Германии и продержались там до прихода славян. Все же славянство лугиев полностью отвергать нельзя. В старославянском языке наряду со словом «лонг» существовал еще один корень лугъ, означавший болото, трясину, из которого могло произойти наименование луги, лугии. Латинская форма также имеет аналогии (ср. славянские племена c латинским названием Varnavi, Hevelli, Polabi, Моrаvі). Нельзя также не признать, что, по крайней мере, еще два названия уже из числа небольших лугийских племен весьма сходны c позднейшими славянскими племенными названиями. Так, Heluetones Тацита, Αίγουαίωνες Птолемея сходны по названию c позднейшими славянами-таволянами, обитавшими на том же месте, на реке Гаволе (первоначально Гавела, Наvеlа, 789 год), a Μουγίλωνες Страбона — со славянами-могилянами (от славянского слова могила), называемыми Титмаром в X веке pagus Mogelini, Mogilina urbs неподалеку от Мейсена.⁷ Все это, безотносительно к гипотезе археологов о славянском народе полей погребений, самым серьезным образом свидетельствует в пользу славянской принадлежности гельвеонов и мугилонов, a тем самым и лугиев. Однако эти данные сами по себе все же недостаточны для того, чтобы мы могли вполне определенно считать лугиев славянским народом в восточной Германии.⁸ Остается неизвестной также этническая принадлежность баймов (Βαΐμοι), помещаемых Птолемеем в Моравию, в отношении которых можно предположить, что это были славяне-чехи, так как по другим данным ясно видно, что славяне в тот период уже были в Моравии.⁹ Хотя приводимое Птолемеем название корконты (Κορκοντοί), которое он дает чешским горам, явно связано со славянским названием гор Крконоши, однако свидетельствует оно лишь о том, что славяне, придя к горам, застали там или племя корконтов, или перенятое от них название гор.¹⁰ Точно так же название древней Виндобоны, несмотря на кажущееся сходство c чешским названием Viden (Видень) и названием реки Ведьня,¹¹ является не славянским, a галльским (Vindos + bona).

Как мы видим, все это еще не дает достаточных оснований считать славянской восточную Германию времен Тацита или Птолемея или считать славянскими отдельные большие племена, ее заселяющие. Вместе c тем, основываясь на истории этих отдельных племен, ряде древних географических наименований, наконец, новейших представлениях o древней Европе, мы можем прийти к другим выводам, более достоверным и правильным, чем те, к которым исследователи приходили до сих пор,

Из приведенного только что объяснения следует, что, хотя ни одно из племен не может быть названо бесспорно славянским, мы выясняем другое важное для истории славянства обстоятельство: некоторые древние наименования сходны либо даже тождестветы c

позднейшими средневековыми славянскими названиями. Из этого еще нельзя делать вывод, что эти древние наименования обозначали так-же и славян, но они, во всяком случае, свидетельствуют, что, когда славяне пришли в Германию, здесь еще находился ряд неславянских племен. Только так и можно объяснить сходство славянских и германских племенных наименований: слензы (Slеzy) c германским силинг (Siling), варнавы c варини (Vаrіnі), гаволяне c гельветоне (Helveones или Helvetones), руяне c ругии (Rugu), a также славянских географических названий: Крконоши (Κορκοντοί), Есеники ('Ασκιβούργιογ όρος), Лаба (Albis), Сала (Σάλας), Видава (Ούίαδουα), Морава (Marus), Хуба (Kamp, Κάβποι), Калиш (Καγισία). Мы даже можем пойти еще дальше и, в частности, предположить, что славяне в течение длительного времени, очевидно, обитали на одной и той же территории или по соседству c древними племенами, так как при кратковременном общении, a также в случае быстрого ухода древнего племени трудно было бы объяснить, как могли быть переняты и сохранены новым народом старые наименования.

Таким образом, перечисленные примеры сохранения старых наименований свидетельствуют, по меньшей мере, o том, что славяне общались c варинами, ругиями, силингами и гаволянами, по всей вероятности, еще задолго до того, как эти племена ушли из Германии. Хотя эти выводы и не свидетельствуют об автохтонности славян в Германии, но они показывают, что не правы те немецкие исследователи — a таковыми являются почти все они, — которые вместе c Цейсом и Мюлленгофом полагают, что славяне перешли через Вислу и пришли на Одер и Эльбу лишь в V и VI веках, причем некоторые из них относят их приход даже к VII и VIII векам, предпочитая оставить восточную Германию на длительное время безлюдной, чем допустить в ней существование славян.¹² Как указывалось выше, силинги, варины, ругии ушли уже в III веке, но не позднее IV века. В этот период в течение длительного времени совместно c ними должны были обитать славяне, являвшиеся в этих землях либо пришельцами, либо остатками большого народа лугиев. Сходство приведенных наименований является, следовательно, очевидным доказательством того факта, что славяне пришли в восточную Германию не в VI или VII веке, a значителыю ранее, по крайней мере во II или III веке. Нельзя также не считаться со свидетельством Юлия Капитолина, объясняющим, почему во время правления императора Марка Аврелия началось великое движение среди народов восточной Германии и почему вандалы, астинги, лакринги, викуталы, аланы, роксоланы и бастарны стали совершать набеги на Римскую империю. «Pulsae ab superioribus barbaris», — говорит он o них.¹³ Речь идет, по-видимому, o давлении славян, которое начало сказываться.

105

Этот вывод, сделанный на основании данных истории и лингвистики, не связан c вопросом об автохтонности славян в восточной Германии и o славянском происхождении лугиев. Данные археологии в последнее время также дают все болыпе свидетельств o более раннем приходе славян в восточную Германию. Начиная c IV века полностью прекращается развитие археологических культур восточной Германии, и лучшие скандинавские археологи Монтелиус, Альмгрен и Салин объясняют это влиянием славянской экспансии¹⁴.

Таким образом, c точки зрения археологических данных дату этой экспансии мы можем отнести еще до начала IV века, так как она осуществлялась не сразу, a медленно и постепенно. Только так и можно объяснить, почему славяне переняли римскую провинциальную керамику. Если прав А. Соболевский в том, что славяне еще в период существования общеславянского языка переняли общеславянское сасъ, сасинъ (в результате потери к), то это является еще одним лингвистическим доказательством в пользу того, что славяне продвинулись к низовьям Эльбы по крайней мере в начале нашей эры.¹⁵ В целом мои представления о движении славян и их приходе в древнюю Германию во многом отличны от обычных представлений, существовавших до сих пор. Если мы исходим из того, что родина германцев находилась в Скандинавии, a родина славян за Вислой, то можно a priori c полным основанием утверждать, что славяне в начале первого тысячелетия до нашей эры со своей родины за Вислой продвинулись и в восточную Германию, как только эта страна освободилась от других арийских древних народов, которые, вероятно, занимали ее еще до первого тысячелетия до нашей эры. Об этом, помимо данных археологии, свидетельствуют и относительная чистота топографической номенклатуры между Одрой и Вислой, a так-же и то, что германцы переняли название Вислы от славян¹⁶. До этого момента мы можем серьезно говорить об автохтонности славян в Германии; славяне там были или, по крайней мере, могли там быть до германцев. Когда же германцы в течение первого тысячелетия постепенно. заняли всю Германию, a стало быть и восточную, то славяне либо были вытеснены ими, либо поглощены, и Германия стала германской. Продвижение германцев не остановилось на границах восточной Германии и продолжалось далее. Уже между V и III веками до н.э. на восток ушли бастарны и скиры; во II веке до н.э. ушли на юг цимбры, a когда уже в нашу эру, главным образом во II веке, германская экспансия c особенной силой устремилась по другим направлениям, то вся восточная Германия, за исключением разве только области древних лугиев, в течение II и III веков, a отчасти, вероятно, и IV века опустела. Совершенно очевидно, что славяне не оставались при этом

пассивными. Весьма вероятно, что цитированное выше известие Юлия Капитолина («Vita Marci», 14) o северных варварах, теснивших германские племена, касалось именно славян. При отходе германцев древние славянские островки, если таковые там были, снова ожили, и кроме того, двигавшаяся со стороны Вислы волна славянских народов занимала эту область всюду, где она освобождалась от германцев. Приведенные выше, на с. 105, этнографические и географические наименования свидетельствуют, что в ряде мест славяне в течение длительного времени обитали рядом c германцами. Таким образом, славяне находились в Германии по крайней мере уже в III и IV веках, a то и во II веке, и я считаю совершенно неверным вывод немецких ученых, считающих, что славяне существовали в восточной Германии лишь после того, как она полностью была оставлена германцами или даже еще позднее, в V или VI веке, не говоря уже о тех, кто считает, что славяне были здесь в VІІ-VІІІ веках. Славяне, пришедшие в Силезию во ІІ-ІІІ веках, переняли название силингов; пришедшие на север в землю варнов (варинов) и ругиев переняли в тот же период название последних (варнавы, ругианы). Если, как это допускает А. Брюкнер¹⁷, приводимые Птолемеем названия Καγισία, 'Ασκαυκαλίς являются славянскими, то это подтверждает гипотезу o переходе славянами Вислы в первой половине II века.

Таким образом, славяне достигли Эльбы (Лабы) и Одера (Одры) по крайней мере в ІІІ-ІV веках. Но, разумеется, верно и то, что первые достоверные упоминания o них, когда они названы своим собственным именем, имеются лишь в 512 году у Прокопия¹⁸. Все германцы известны были у славян под общим названием «немец», по-древнеславянски немьць, множественное число немци¹⁹, которое возникло от славянского слова немь — mutus, то есть чужестранец, речь которого славяне не понимали. Таким образом, это название не является, как предполагают некоторые, производным от имени германского племени неметов, обитавшего на Рейне и никогда не общавшегося c общей массой славян.